Дрегай, столица Великолепной Ганзы

Анархист, держа в руке бокал вермута, вышел на трибуну.

- Друзья и соратники! – обратился к собравшимся Анархист, Император Великолепной Ганзы. – Сегодня…

Он вдруг запнулся.
Все молчали. Никто не решался даже дыхнуть, нарушив торжественную тишину.

- Сегодня – день рождения комтура Ганзы Эндрю Зенива, - выдохнул Анархист.
Всегдашнее спокойствие изменило ему. Рядом с ним стояли Гендальф и Змеистый Кензя в траурных мантиях. Вокруг – высшее руководство Империи, а главная площадь Дрегая – заполнена войсками гвардейской танковой дивизии «Великая Ганза» и миллионами жителей Империи, которые пришли сюда.

- Двадцатое число месяца бересклетов, - произнёс Анархист.

- Эндрю, где бы ты ни был, мы помним тебя, - произнёс он.

Это был день рождения и день памяти. День, посвящённый величайшему ганзейцу, когда-либо рождённому на землях этого государства, когда-либо сражавшегося во имя Выгоды. Счастливый и грустный праздник одновременно – потому что Эндрю покинул всех нас, не дождавшись появления Империи.
Не дождавшись победы дела Ганзы.
Свет праздника был в том, что вся Ганза, вся Империя вспоминали добрые дела комтура Куртега. В его честь сегодня по всем мирам огромного государства гремели салюты, в его честь пили, но никто не позволял себе лишнего из уважения к комтуру. Его портреты вывешивались наравне с государственными флагами и гербами Империи – ни один почивший государственный деятель не удостаивался ещё такой чести в Империи. В Куртеге отгремели двести двадцать пять торжественных залпов зенитных орудий, превративших день в ночь – ровно столько исполнилось бы комтуру, будь он с нами.

- Пусть ты и не слышишь это, Эндрю, - произнёс Анархист с дрожью в голосе, - но дело Ганзы победили. Враги наши повержены, а их нечестивые морды растоптаны ганзейскими сапогами… и сапогами всей Империи. Порой ты понимаешь, что твои былые соперники становятся лучшими друзьями. Мы помним тебя, Зенив. Пусть ты и в пределах досягаемости лучших наших магов… возвращайся.

Он замолчал.

Прогремел залп орудий.

Грусть и торжество смешались в этом празднестве.
Кто знает, почему уходят лучшие из нас?